We build statues out of snow and weep to see them melt
читать дальше.
Проходит день: вечность для Поттера и еще один обычный день для Малфоя. Гарри постоянно смотрит вверх через решетку на небо и не верит: «Как такое было возможно? Как меня могли сюда засадить? Пожизненный срок? Быть такого не может! Я же Гарри Поттер!». Если раньше ему не особо нравилась его слава, то сейчас он очень хочет внимания Министерства. И свободы.
- Малфой? – обращается он к лежащему все на той же тряпке юноше, - ты знаешь, где последователь Волдеморта сейчас?
Драко кидает на него непонимающий взгляд и вздыхает:
- Поттер, откуда я должен знать? Ты не заметил, что я сижу шестой год?
Гарри роняет голову на скрещенные руки. Он сидит в центре камеры, ощущая пульсирующую боль в висках, вызванную бесконечными размышлениями.
- Ты сидишь тут... - раздраженно начинает он, - не приходили мысли в голову, что так и сдохнешь? На этой подстилке. Как бездомная собака.
Малфой уже забыл это острое чувство ненависти к Поттеру, нахлынувшее так внезапно на него сейчас. Он медленно поднимается и подходит к Гарри. Раньше он пренебрегал каким-либо другим способом борьбы, кроме магической. Но сейчас руки сами поднимаются, и он кидается на Поттера, заключая его шею в кольцо своих пальцев.
Поттер не удивляется и резкими движениями довольно легко освобождается от рук Малфоя.
- Ты ослаб. Они медленно убивают тебя здесь, Малфой. Даже если захочешь, тебе уже не выбраться отсюда. Даже если не будет стражи, дементоров и замков. Тебе не доплыть и до ближайшего берега, ты утонешь…
- Замолчи, - шипит на него Драко, потирая запястья. Хватка Поттера кажется ему стальной.
Малфою трудно привыкнуть к постоянному нахождению Поттера в его камере. Ему тяжко признавать и вспоминать то, что он забыл и похоронил глубоко в себе. Он начинает задумываться о своем внешнем виде и происходящем вокруг. Раньше он ждал только звука открывающегося засова и железа по бетону – его миски с варевом.
Следующие несколько дней Малфой молчит и невольно слушает монолог Поттера. Который с каждым днем становится все длиннее.
-… я поймал этот снитч в дождь и туман, когда вся команда уже выбилась из сил. Мы проигрывали, с трибун слышался унизительный свист… меня в тот день носили на руках, я был горд собой и невозможно счастлив. Ощущение трепыхающейся победы в руках… Малфой, ты не представляешь, каково это! И сейчас я знаю, что этому, возможно, не бывать. Что я вообще буду делать в этой камере? Я не могу до сих пор смириться. Сколько дней прошло? Шесть? Семь?
- Пятый, - осведомляет Драко из своего темного угла.
- О, Малфой, - Гарри удивленно поворачивается к нему, - ты соизволил со мной заговорить?
- Тебя сложно игнорировать, Поттер. Поверь, я старался.
Гарри хмыкает и подходит ближе. Отмечает про себя, что эти висячие патлы, закрывающие лицо блондина, его раздражают.
- Тут никогда не стригут?
Малфой фыркает.
- Поттер, ты в тюрьме. Какая стрижка? Может, еще про девушек спросишь?
- Не спрошу… - на какой-то момент мысли Поттера идут не в то русло, в которое хотелось, и он встряхивает головой, заставляя себя отвернуться от Малфоя.
Надсмотрщики накладывают очищающие чары два раза в неделю, волосы стригут редко, и у Малфоя они уже длинные, ниже плеч, всклоченные, что придает им вид скорее соломы, чем волос.
Гарри садится на корточки рядом с ним:
- Скажи, с кем тут можно наладить связь? Кто тут и что берет? За деньги бежать кто поможет? – шепотом спрашивает он. Драко поднимает на него взгляд, снова ощутив прилив злости.
- За меня бы отдали деньги, Поттер, - гневно выплевывает он и отворачивается.
Поттер его выматывает, как инородное тело в чужом пространстве. Не вписывающийся во въевшуюся, годами пропитавшую тело и разум атмосферу. Как если в выполненной в аристократическом стиле гостиной поставить мягкий, нелепой раскраски диван. Его хочется вышвырнуть, он нарушает все, заставляя задумываться о других вариантах, которые невозможны.
– Ты не сбежишь, – добавляет он, ощущая раздражение. Вспоминает Хогвартс, соперничество, желание быть лучше Гарри Поттера, это не может продолжиться сейчас, он не хочет, но не может заставить себя не реагировать на его слова.
- Ты все еще думаешь, что такой же крутой, Поттер? И Азкабан тебе по силам? – кажется, мышцы лица сводит от давно забытой ухмылки. – Здесь нет героев, только заключенные, и все они равны в своих возможностях.
Гарри улыбается. Возможно, потому, что удалось растормошить бывшего слизеринца. Или от давно забытого чувства, что испытывал с первого дня Хогвартса и последующие шесть лет.
- Полагаю, это ты так оправдываешь свое втоптанное в грязь имя?
- Мое имя… - Драко запинается, это слишком болезненная для него тема. Забытая. Находящаяся под запретом все эти годы, когда он мысленно перебирал свои воспоминания. Как и отец, убитая в сражении мать или последние годы Хогвартса. Малфой вспоминает лишь лето, солнце, зелень; или зиму, рождественские дни, мягкую кровать, вкус забытой еды…
- Не смей про это говорить, Поттер, - наконец выговаривает Драко, сглатывая ком в горле.
- Хорошо, не буду, - соглашается Гарри. – Как мне тогда тебя называть? Заключенный номер 376?
Малфой сверкает глазами, и Поттер наконец видит его искаженное от злости лицо.
- Чего ты добиваешься, Поттер? У нас нет палочек, иначе ты бы уже лежал на полу с еще одним шрамом на лбу.
Гарри вновь смеется: ведь это так прекрасно, он даже по этому скучал. Все годы после школы его носили на руках. Кто посмеет сказать герою Магической войны плохое слово? Кто откажет ему в любом пожелании? Чемпиону по квиддичу четыре года подряд, у которого на стенах в квартире нет свободного места от увешанных наград и всевозможных подарков поклонниц? Единственные, кто спускал его с небес на землю, было Министерство, отчасти которому он был благодарен. Назначенный на должность Министра Магии Престон Вудлоу, несколько надменный и придирчивый, не оставлял попыток ареста Поттера. Проведенные часы в заключениях, расспросы, обвинения освежали память о трудной жизни в школьные годы, когда надо было выбираться из непреодолимых ситуаций. Но потом все кончалось, и его выпускали, рассыпаясь в извинениях и комплиментах о его великолепных способностях на поле в качестве ловца. И сейчас он ждал среды – дня посещений. Придет Вудлоу, и его выпустят. Но он будет им благодарен за эту камеру и именно с этим заключенным. Что там нашли у него в доме? Все это пустяки, Министр лишь делает видимость усердных поисков преступника, а его вновь залюбят до смерти, как только он выйдет из камеры. А пока он поможет напомнить Драко Малфою, кто он такой.
Проходит день: вечность для Поттера и еще один обычный день для Малфоя. Гарри постоянно смотрит вверх через решетку на небо и не верит: «Как такое было возможно? Как меня могли сюда засадить? Пожизненный срок? Быть такого не может! Я же Гарри Поттер!». Если раньше ему не особо нравилась его слава, то сейчас он очень хочет внимания Министерства. И свободы.
- Малфой? – обращается он к лежащему все на той же тряпке юноше, - ты знаешь, где последователь Волдеморта сейчас?
Драко кидает на него непонимающий взгляд и вздыхает:
- Поттер, откуда я должен знать? Ты не заметил, что я сижу шестой год?
Гарри роняет голову на скрещенные руки. Он сидит в центре камеры, ощущая пульсирующую боль в висках, вызванную бесконечными размышлениями.
- Ты сидишь тут... - раздраженно начинает он, - не приходили мысли в голову, что так и сдохнешь? На этой подстилке. Как бездомная собака.
Малфой уже забыл это острое чувство ненависти к Поттеру, нахлынувшее так внезапно на него сейчас. Он медленно поднимается и подходит к Гарри. Раньше он пренебрегал каким-либо другим способом борьбы, кроме магической. Но сейчас руки сами поднимаются, и он кидается на Поттера, заключая его шею в кольцо своих пальцев.
Поттер не удивляется и резкими движениями довольно легко освобождается от рук Малфоя.
- Ты ослаб. Они медленно убивают тебя здесь, Малфой. Даже если захочешь, тебе уже не выбраться отсюда. Даже если не будет стражи, дементоров и замков. Тебе не доплыть и до ближайшего берега, ты утонешь…
- Замолчи, - шипит на него Драко, потирая запястья. Хватка Поттера кажется ему стальной.
Малфою трудно привыкнуть к постоянному нахождению Поттера в его камере. Ему тяжко признавать и вспоминать то, что он забыл и похоронил глубоко в себе. Он начинает задумываться о своем внешнем виде и происходящем вокруг. Раньше он ждал только звука открывающегося засова и железа по бетону – его миски с варевом.
Следующие несколько дней Малфой молчит и невольно слушает монолог Поттера. Который с каждым днем становится все длиннее.
-… я поймал этот снитч в дождь и туман, когда вся команда уже выбилась из сил. Мы проигрывали, с трибун слышался унизительный свист… меня в тот день носили на руках, я был горд собой и невозможно счастлив. Ощущение трепыхающейся победы в руках… Малфой, ты не представляешь, каково это! И сейчас я знаю, что этому, возможно, не бывать. Что я вообще буду делать в этой камере? Я не могу до сих пор смириться. Сколько дней прошло? Шесть? Семь?
- Пятый, - осведомляет Драко из своего темного угла.
- О, Малфой, - Гарри удивленно поворачивается к нему, - ты соизволил со мной заговорить?
- Тебя сложно игнорировать, Поттер. Поверь, я старался.
Гарри хмыкает и подходит ближе. Отмечает про себя, что эти висячие патлы, закрывающие лицо блондина, его раздражают.
- Тут никогда не стригут?
Малфой фыркает.
- Поттер, ты в тюрьме. Какая стрижка? Может, еще про девушек спросишь?
- Не спрошу… - на какой-то момент мысли Поттера идут не в то русло, в которое хотелось, и он встряхивает головой, заставляя себя отвернуться от Малфоя.
Надсмотрщики накладывают очищающие чары два раза в неделю, волосы стригут редко, и у Малфоя они уже длинные, ниже плеч, всклоченные, что придает им вид скорее соломы, чем волос.
Гарри садится на корточки рядом с ним:
- Скажи, с кем тут можно наладить связь? Кто тут и что берет? За деньги бежать кто поможет? – шепотом спрашивает он. Драко поднимает на него взгляд, снова ощутив прилив злости.
- За меня бы отдали деньги, Поттер, - гневно выплевывает он и отворачивается.
Поттер его выматывает, как инородное тело в чужом пространстве. Не вписывающийся во въевшуюся, годами пропитавшую тело и разум атмосферу. Как если в выполненной в аристократическом стиле гостиной поставить мягкий, нелепой раскраски диван. Его хочется вышвырнуть, он нарушает все, заставляя задумываться о других вариантах, которые невозможны.
– Ты не сбежишь, – добавляет он, ощущая раздражение. Вспоминает Хогвартс, соперничество, желание быть лучше Гарри Поттера, это не может продолжиться сейчас, он не хочет, но не может заставить себя не реагировать на его слова.
- Ты все еще думаешь, что такой же крутой, Поттер? И Азкабан тебе по силам? – кажется, мышцы лица сводит от давно забытой ухмылки. – Здесь нет героев, только заключенные, и все они равны в своих возможностях.
Гарри улыбается. Возможно, потому, что удалось растормошить бывшего слизеринца. Или от давно забытого чувства, что испытывал с первого дня Хогвартса и последующие шесть лет.
- Полагаю, это ты так оправдываешь свое втоптанное в грязь имя?
- Мое имя… - Драко запинается, это слишком болезненная для него тема. Забытая. Находящаяся под запретом все эти годы, когда он мысленно перебирал свои воспоминания. Как и отец, убитая в сражении мать или последние годы Хогвартса. Малфой вспоминает лишь лето, солнце, зелень; или зиму, рождественские дни, мягкую кровать, вкус забытой еды…
- Не смей про это говорить, Поттер, - наконец выговаривает Драко, сглатывая ком в горле.
- Хорошо, не буду, - соглашается Гарри. – Как мне тогда тебя называть? Заключенный номер 376?
Малфой сверкает глазами, и Поттер наконец видит его искаженное от злости лицо.
- Чего ты добиваешься, Поттер? У нас нет палочек, иначе ты бы уже лежал на полу с еще одним шрамом на лбу.
Гарри вновь смеется: ведь это так прекрасно, он даже по этому скучал. Все годы после школы его носили на руках. Кто посмеет сказать герою Магической войны плохое слово? Кто откажет ему в любом пожелании? Чемпиону по квиддичу четыре года подряд, у которого на стенах в квартире нет свободного места от увешанных наград и всевозможных подарков поклонниц? Единственные, кто спускал его с небес на землю, было Министерство, отчасти которому он был благодарен. Назначенный на должность Министра Магии Престон Вудлоу, несколько надменный и придирчивый, не оставлял попыток ареста Поттера. Проведенные часы в заключениях, расспросы, обвинения освежали память о трудной жизни в школьные годы, когда надо было выбираться из непреодолимых ситуаций. Но потом все кончалось, и его выпускали, рассыпаясь в извинениях и комплиментах о его великолепных способностях на поле в качестве ловца. И сейчас он ждал среды – дня посещений. Придет Вудлоу, и его выпустят. Но он будет им благодарен за эту камеру и именно с этим заключенным. Что там нашли у него в доме? Все это пустяки, Министр лишь делает видимость усердных поисков преступника, а его вновь залюбят до смерти, как только он выйдет из камеры. А пока он поможет напомнить Драко Малфою, кто он такой.
@темы: ГП, de dos caras